«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Легенда «Краснодара».

В начале 2010-х РПЛ была переполнена суперзвездами, но Жоаозиньо удавалось разрывать лигу даже с ними – например, в сезоне-2012/13 Жо стал лучшим ассистентом РПЛ и лучшим по системе «гол+пас».

Карьеру легенды «Краснодара» притормозила травма, но Жоаозиньо заметен и в 2020-м – сначала был самым острым игроком «Динамо» летом, а затем перешел в «Сочи», где придумывает красоту вместе с Кристианом Нобоа. 

Александр Дорский договорился о встрече с Жоаозиньо во время паузы на сборных. За 15 минут до назначенного времени Жо написал по-русски: «Доброе утро. Я уже внизу, если что». Это поразило – обычно даже балканцы пишут русские слова латиницей.  

Теперь – слово самому Жоаозиньо. 

***

Я уже и не знаю, где мой первый, а где второй дом – в России или Бразилии. 

Я приехал сюда почти девять лет назад. Предложение «Краснодара» пришло в феврале 2011-го. Конечно, я немного удивился. Тогда ничего о России не знал, о «Краснодаре» не слышал.

После подписания контракта я сразу поехал на сборы. По-моему, в Турции к нам приехал мужчина в рубашке, с ним все здоровались – было понятно, что это кто-то важный. Мы потренировались, а после этот мужчина схватил мяч и стал бить по воротам. Один из ударов получился неточным, мужчина побежал за мячом. В этот момент мне кто-то сказал: «Смотри, это наш президент». 

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Со временем мы с Галицким стали общаться больше – он заходил в раздевалку после успешных матчей, постоянно спрашивал, как дела, как здоровье.

У клуба уже тогда была новая красивая база, но мы играли на «Кубани», академия тоже только зарождалась. Сейчас все совсем по-другому – клуб и город выросли на моих глазах, мне кажется, теперь все, кто связан с «Краснодаром», мыслят иначе. В 2011-м игрокам и болельщикам только говорили о большом проекте, а мы понимаем, что они не всегда реализовываются. Теперь у «Краснодара» есть шикарный стадион, прекрасная база, одна из лучших академий в Европе, клуб попал в Лигу чемпионов – ты понимаешь, что все реально и вряд ли это конец.

В плане футбола мы тоже росли. Вспомните период при Славолюбе Муслине – тогда «Краснодар» не стремился всегда владеть мячом, никто против нас играть не боялся. Мне кажется, дело было не в Муслине – да, он любил отдать пространство и проводить быстрые контратаки, но «Краснодар» просто был очень молодой командой, в которой не так много футболистов до этого играли в РПЛ.

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Перелом случился при Олеге Кононове. Начали подключать вратарей к развитию атак, длинные передачи были почти под запретом, их можно было использовать только, когда другого варианта уже не оставалось. Сейчас хочется сказать спасибо Кононову – конечно, изменения стиля хотело и руководство, но все происходило постепенно. Если бы «Краснодар» стал играть от вратаря и в короткий пас с забеганиями сразу же после назначения Кононова, возможно, вся история «Краснодара» пошла бы в другую сторону. 

Муслин – жесткость, игроки его побаивались. Кононов – короткий пас и доверие. Игорь Шалимов – огромная работа над атакой, жесткая привязка к позициям. Неслучайно при нем Федя Смолов дважды становился лучшим бомбардиром РПЛ – импровизация разрешалась, но у чужой штрафной больше строилось на отработанном автоматизме.

Конечно, самый тяжелый момент в «Краснодаре» – да, может быть, и во всей карьере, – травма, которую я получил в матче с «Уралом» в начале 2015-го (перелом костей голени на правой ноге – Sports.ru). 

Через несколько дней я должен был улететь на операцию в Германию – сидели на базе с Вандерсоном, Ари и Ромой Широковым, ребята пытались поднять мне настроение. В один момент в комнату зачем-то зашел Галицкий и почти тут же вышел – тогда я ничего не понял и поехал в аэропорт. Подъехав к нему, увидел болельщиков «Краснодара» – оказалось, Галицкий в твиттере предложил им проводить меня. Это точно один из самых запоминающихся моментов за эти годы.

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Даже сейчас, когда встречаемся с Ари, он шутит: «Твой папа до сих пор плачет из-за твоей травмы».

После операции было тяжело: сидел дома один, месяца полтора очень плохо спал, просыпался в три утра из-за боли и переживаний. Из-за такого режима стал смотреть больше футбола – как раз ночью проходили матчи чемпионата Бразилии. Днем спать не хотелось – с утра ехал на процедуры, они шли 30-40 минут, за это время я как раз мог отдохнуть.  

Момент с травмой я вспоминал года два. 

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Помогло только время. Хотя и сейчас иногда перед матчем внезапно появляется страх. Тут важно, чтобы первое действие было удачным – после него страх уходит, все становится нормально.

Мне кажется, если бы не травма, моя история с «Краснодаром» продлилась бы дольше. У меня были два-три предложения из Москвы, но я никогда всерьез не думал об уходе. Меня все устраивало в городе, клуб рос, я тоже прогрессировал, отдавал немало голевых передач. 

Травма чуть-чуть остановила, наверное. На тот уровень я так и не вышел. Где-то не хватало доверия – я даже подходил к Кононову, спрашивал, почему не выхожу в старте. Он отвечал, что я не готов. Через неделю после этого разговора мы играли с «Ниццей». Забил два гола и отдал две передачи – Кононов сказал, что я в форме, я – лучший. Я его не виню, это была нормальная реакция на мою удачную игру, но в целом доверия не хватало.

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Летом 2018-го я ушел из «Краснодара» – клуб не продлил со мной контракт, хотя у него была опция на год. Я уже говорил, что узнал об этом за три дня до последней игры, хотя еще в феврале генеральный директор Владимир Хашиг сам вызывал меня, говорил, что клуб думает о планах. После этого – ничего. Писали, будто я отклонил предложение «Краснодара», но его не было.

Конечно, я мог вести переговоры с другими командами, но я слишком любил «Краснодар» и ждал до последнего. Клуб всегда уважал меня – я старался относиться так же. Это была красивая история. 

Попрощались мы тоже красиво: на газоне выстригли мою футболку и футболку Гранквиста, который тоже уходил. Я такого никогда не видел. Это был очень трогательный момент. Мне кажется, люди действительно грустили из-за нашего ухода. Папа даже плакал.  

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Уходить было тяжело не только из-за чувств к клубу. В Краснодаре я познакомился с женой – она родилась не в Краснодаре, но долго жила там. У нас только родился ребенок. Поэтому тогда я не рассматривал вариант отъезда из России. 

Первым на меня вышел Кононов – в то время он стал главным тренером «Арсенала». Мы созвонились, Кононов рассказал, что видит меня лидером команды, я даже приезжал в Тулу, но мы не договорились. После этого позвонил Рома Широков – так я оказался в «Динамо». 

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Переезжать в Москву было нестрашно – тем более к тому моменту я уже неплохо выучил русский и получил паспорт. В Краснодаре я познакомился с парнем, который учил испанский – мы жили рядом. Он постоянно пытался говорить со мной по-испански, не понимая, что он немного отличается от португальского – но из-за того, что он тогда только начинал учиться, я все понимал. Так что мы друг другу помогли – он подтянул испанский, я выучил русский. Уже лет пять он живет в Барселоне. 

Еще у меня была тетрадка, куда записывал слова – посчитал, что так удобнее, чем записывать в заметках в телефоне. Плюс учился писать кириллицей. Всегда брал тетрадь на сборы – там было много свободного времени, училось проще. Сейчас было бы интересно взглянуть, как я писал по-русски несколько лет назад, но это невозможно: в переездах тетрадь потерялась.  

Гражданство мне предлагали еще в Болгарии (играл за «Левски» с 2007-го по 2011-й) – ради игры за сборную. Я сразу позвонил родителям, друзьям, спрашивал их мнение. Никто не отговаривал, я был не против, но тема как-то затухла. Мне говорили, что против выступил президент «Левски», не знаю почему.

В «Краснодаре» была другая история – в первую очередь гражданство предложили из-за лимита. Я сразу согласился – с клубом действительно была сильная связь.

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Я сдавал экзамен по истории и русскому языку. История давалась очень сложно, если честно, уже ничего не помню. На экзамене по русскому был сначала разговор – вообще никаких проблем. Слышал, что иностранцам обычно тяжелее писать, но у меня сложностей не было – алфавит я выучил еще в Болгарии. Даже жалко, что получение гражданства и травма почти совпали по времени – может быть, сыграл бы на чемпионате мира в России. 

В России я стал гораздо жестче – и в футболе, и в жизни. В Бразилии все спокойны, все улыбаются. Здесь для доверия нужно гораздо больше времени, но потом чувствуешь с людьми сильную связь – как с другом, который учил испанский. Знакомые говорили, что Москва может меня поменять, но мы с семьей жили недалеко от базы «Динамо». Там тихо.

Этим летом я мог вернуться в «Краснодар» – руководство предложило потренироваться пару недель и сказало, что после этого Мурад Мусаев примет решение. Мы вообще не говорили о прошлом – наверное, это еще один показатель чувств друг к другу.

Меня больше рассматривали как левого защитника, вроде бы хотели взять, но предложение меня не устроило. Дело не в позиции – в защите я играл и в Бразилии, и в Болгарии, и в «Динамо», когда Скопинцев был травмирован или дисквалифицирован. Я был готов вернуться, но мне предложили годовой контракт с возможностью расторжения зимой. 

Мне почти 32 – нужна стабильность хотя бы в течение одного сезона. 

Очень рад, что возник вариант с «Сочи»: хороший климат, неплохая команда, тренер, который за два сезона в РПЛ показал силу. Так что я ни о чем не жалею – тем более мы неплохо стартовали.

«Я уже не знаю, где мой первый дом». Открытое письмо Жоаозиньо о любви к России и Галицком как папе

Хотелось бы еще поиграть в Бразилии. На профессиональном уровне там я поиграл всего пару лет – кажется, нужно что-то еще.  

А дальше будем думать.  

Я ведь и правда уже не знаю, где мой первый дом. 

Фото: vk.com/fckrasnodar; pfcsochi.ru; РИА Новости/Михаил Мокрушин, Алексей Филиппов, Виталий Тимкив

Вместо огромной зарплаты я выбрал «Севилью» – хотел играть среди тех, кто лучше меня. Открытое письмо Кержакова

Открытое письмо Дзюбы после лучшего сезона в карьере: передачи важнее голов, смерть друга и злость Сан-Марино

Источник: sports.ru