Тонул в долгах с «Анжи».
Гаэль Ондуа – полузащитник швейцарского «Серветта» и обладатель паспорта РФ. В конце сентября по российским медиа разлетелась история, будто Гаэль общается со Станиславом Черчесовым и может вскоре сыграть за сборную России. Тренер назвал ситуацию странной и заявил, что ничего об игроке раньше не слышал. Ондуа ответил, что его слова просто неправильно перевел журналист.
Но вообще-то Ондуа крепко связан с Россией. Гаэль учился футболу в академии «Локомотива» с Миранчуками, играл в юношеском ЦСКА с Головиным и совсем без денег сражался с «Анжи» за место в РПЛ.
В детстве играл в футбол на песке без мяча и обуви и влюбился в игру Марка-Вивьена Фоэ, умершего в 28 лет
– Приятно начинать разговор с камерунским футболистом на русском языке. Сколько еще языков знаешь?
– У меня двойное гражданство – российское и камерунское, так что не назвал бы себя только камерунским футболистом. Кроме русского знаю французский, английский, немецкий и два из 250 камерунских диалектов.
– Где ты родился?
– В столице Камеруна – Яунде. Мой папа работал военным атташе в посольстве Камеруна в Москве, а мама воспитателем в детском саду в Яунде. Жили небогато, но нам всегда хватало. Родители обеспечивали всем необходимым. Отец постоянно высылал деньги из России, чтобы мама могла прокормить детей.
– У тебя семь сестер и два брата. Есть какие-то лайфхаки, когда живешь в таком составе?
– В большой семье всегда возникают споры и недопонимания: кто-то плачет из-за того, что одному папа купил что-то, а кому-то не купил. Постоянно происходили такие ситуации, но мы жили всегда дружно и защищали друг друга. До сегодняшнего дня, что бы ни произошло, мы всегда вместе.
– Сейчас все родственники разбрелись по миру?
– Одна из сестер вышла замуж и живет в Париже, другая учится в Бостоне, остальные так и живут в Яунде. У нескольких сестер уже по три или четыре ребенка.
– Когда в твоей жизни появился футбол?
– С 6 лет гонял мяч на улице. Тогда футбольных полей и бутс не было, играли босиком на песке. Иногда и мяча не было, тогда брали какую-то резинку, накручивали ее по кругу и играли. После такого футбола ноги все в крови, родители ругались, но мне все это было в кайф. Тогда не чувствовали боли – и на следующий день повторялось то же самое. Это одни из лучших моментов в моей жизни.
Мы с отцом были влюблены в Марка-Вивьена Фоэ, он начинал карьеру как раз в Яунде. На поле он действовал спокойно, отдавал выверенные передачи. Фоэ тогда выступал за «Лион», а потом перешел в «Манчестер Сити». К сожалению, рано умер (в 2003 году скончался от остановки сердца во время полуфинала Кубка конфедераций Камерун – Колумбия – Sports.ru). Благодаря его игре я стал футболистом и сейчас действую на его позиции – опорного полузащитника.
В интернате «Локомотива» делал домашку с мамой Миранчуков, перенимал опыт у Ласса Диарра и получил кличку Шоколадный заяц
– В 12 лет ты переехал к отцу в Москву. Первые ощущения от России?
– Очень холодно. Прилетел в Россию зимой и испытал шок: на улице минус 20, на мне джинсы и футболка, из вещей в багаже ничего теплого. Хорошо, что отец ждал у выхода из самолета с курткой, шапкой и перчатками.
Мне все время было холодно. Не хотел никуда выходить из дома. Потом начал потихоньку ездить к отцу на работу. Он мне показывал новые места.
Первое, что посетил самостоятельно – Красная площадь. Поехал на метро и офигел: какое оно огромное, сколько там людей, все двигаются туда-сюда. У меня с собой была большая карта метро, где папа отметил станцию, на которой нужно выйти. Еще на листочке он написал английскими буквами русские слова, чтобы я мог спросить у прохожих, как пройти, и по-английски объяснил значение этих слов. Например, если произнесут «налево» – придерживаюсь левой стороны, «направо» – правой. Отрепетировали дома, и только потом отправился в дорогу.
– Как ты попал в академию «Локомотива»? У тебя же не было футбольной школы?
– Базовые элементы освоил еще в Камеруне. Мама возила меня с 7 до 12 лет один раз в неделю к местному тренеру. Это не была какая-то академия, занимался для себя.
Просмотр в «Локомотиве» проходил зимой. Бегать и выполнять задания было нереально сложно, но тренеры остались довольны мной. Поговорили с отцом и через пару дней зачислили.
Зимой был еще один случай. Мы играли матч на первенство Москвы. В перерыве было настолько холодно, что подошел к тренеру и сказал: «Тренер, я замерз. Не могу больше двигаться». Он начал ругаться: «Вот ты приехал в Россию – привыкай». А у меня такое ощущение, будто в сказку попал – ни рук, ни ног не чую. В итоге мне дали три пары перчаток и снова выпустили на поле. Один из самых запоминающихся эпизодов за всю российскую карьеру.
– Связи отца повлияли?
– Папа никого там не знал. В «Локомотив» мы пошли, потому что отец болел за команду и хотел, чтобы я за нее играл. Он часто ходил на стадион. Тогда за «Локо» играли Сычев, Лоськов и Одемвинги.
После зачисления в академию мне пришлось съехать от отца в интернат. Меня поселили в одну комнату с Давидом Озмановым (сейчас в саратовском «Соколе» – Sports.ru), а напротив жили братья Миранчуки и Виталик Лысцов с Аршаком Коряном.
– Пацаны помогали в изучении языка?
– С домашними заданиями помогала Елена Юрьевна, мама Миранчуков, и тетя Аля, мама Аршака. Они приняли меня как своего сына, а я считал их вторыми мамами. Постоянно переживали и старались, чтобы все ребята в интернате уважали меня. Они очень много сделали, чтобы я стал хорошим человеком. Очень им благодарен.
Коллектив у нас был – супер! Ребята помогали во всем, мое хорошее знание языка – это полностью их заслуга. Иногда они использовали переводчики, чтобы что-то объяснить. Я помогал пацанам с изучением английского. Миранчуки и Давид Озманов очень интересовались.
Первое время плохо различал братьев. Постоянно путал – кто Антон, а кто Леша. Но когда они сделали разные прически, стало полегче. Еще различал их по футбольным разговорам. Леша любил Месси, а Антон – Роналдиньо. Поэтому когда заходила речь об этих футболистах, сразу понимал, с кем из Миранчуков общаюсь.
– Ругаться матом учили?
– Это первое, чему ребята меня научили. Пока не понял значение матерных слов, постоянно надо мной прикалывались: «Скажи это слово вслух, а скажи это». Я не понимал и все подряд произносил. Но это нормально, когда ты приехал в новую страну и не освоил язык – тебя учат плохим словам.
На первых тренировках, что бы мне ни сказали, всегда кивал головой, типа: да-да-да. Однажды тренер мне говорит: «Ты что, слепой?» Отвечаю: «Да!» Все просто начинают дико ржать.
– У кого в команде была самая смешная кличка?
– Имен говорить не буду, но кто меня услышит – поймет. Самое смешное прозвище – Спящий гигант (не Роман Павлюченко) и Барыга (завершивший карьеру Денис Барышников – Sports.ru). Меня все называли Шоколадный заяц. Это всегда звучало по-доброму, и я воспринимал кличку по приколу. До сегодняшнего дня со многими ребятами шутим на эту тему.
– Знаешь, откуда пошло выражение Шоколадный заяц?
– Из песни моего друга Пьера Нарцисса. Мы с ним познакомились в манеже «Локомотива». Он часто приходил туда играть в футбол со своими ребятами. Подружились. Оказалось, что он тоже из Камеруна. У нас до сих пор теплые отношения. Много раз бывал у него с супругой дома. Очень хороший и позитивный человек.
– Еще что-то из русских песен нравится?
– Шансон всегда нравился, до сих пор его слушаю. Выделю трех исполнителей: Михаил Круг, Михаил Шуфутинский и Игорь Тальков. У Круга любимая песня «Кольщик», у Шуфутинского – «Марджанджа» и «3-е сентября», а у Талькова – «Чистые пруды» и «Летний дождь». Пожалуй, Тальков – один из любимых моих исполнителей.
Михаила Круга слушает вся РПЛ. Он играл в хоккей, пел для сборной России и задерживал концерты ради игроков «Спартака»
– Как проводили свободное время? Дискотеки, девочки?
– Все зависело от нашего расписания на неделю. Если тренировка была с утра, то после нее шли в школу, а после школы никуда идти не охота – максимум до магазина. Когда после матча давали выходные – ездил к отцу или ходили с ребятами в центр погулять, в кино. О девушках в то время мы вообще не думали. Все наши мысли занимал футбол. Не зря наш 95-й год выиграл все трофеи в России. Выиграли три чемпионата страны подряд. Все из-за того, что была сумасшедшая дисциплина и мы знали, каких результатов хотим достичь.
– Часто привлекали к тренировкам с основой?
– Довольно часто. Игроки из главной команды нам все время помогали. Лассана Диарра – человек, научивший меня многому. После тренировок брал меня с Лешей Миранчуком и дополнительно занимался. Давал советы, как нужно действовать в определенном игровом моменте. Рассказывал про «Реал», и как на тренировках работал Криштиану Роналду. Ласс – настоящий профессионал, нам нужно было только перенимать от него все лучшие качества. То же самое могу сказать про Рому Павлюченко, Александра Самедова, которые помогли своими советами и профессиональным подходом к делу. Кстати, всегда знал, что когда-нибудь Леша Миранчук доберется до хорошей команды в Европе.
Самый веселый в ЦСКА – Набабкин, а Головин – не лучший игрок своего года
– Почему в 2014 году покинул «Локо»?
– На тот момент не все зависело от меня. Тогда не особо разбирался в футболе и переходом занимался мой бывший агент (Герман Ткаченко – Sports.ru). В этом нет ничего удивительного и страшного. Переход в другую команду всегда полезен в плане роста. Профессиональным футболистом я стал только благодаря Герману. Это человек, которого никогда не перестану уважать.
– Верно, что в ЦСКА ты был очень близок к попаданию в основу?
– На тренировках отдавал себя на сто процентов, чтобы как можно раньше оказаться в первой команде. Слуцкий постоянно твердил, что нужно работать и шансы будут. Тогда в ЦСКА была бешеная конкуренция. Много сильных футболистов играло на моей позиции, тот же Вернблум.
– Как тебе шутки Слуцкого?
– Он постоянно шутил с Набабкиным, потому что Кирилл – самый веселый в команде. В ЦСКА любили подшутить над игроками в столовой. Во время обеда кто-нибудь из футболистов брал себе чай, а потом уходил за булочкой. В это время ему высыпали целую солонку соли. Потом человек возвращался и начинал пить. Ну сам представляешь его реакцию.
Фишка Слуцкого – умение создавать хорошую атмосферу в коллективе. Он знал меру, когда нужно работать, а когда пошутить. Очень важно, когда присутствует такой баланс. Близко общался со многими игроками. Например, Муссу мог назвать – Мусечка.
– С кем из игроков больше всего сблизился?
– Отлично общался со всеми молодыми парнями: Саня Головин, Чирик (Никита Чернов – Sports.ru), Юра Бавин, Макс Мартусевич. Из главной команды с Дзагоевым, Щенниковым, Сейду Думбия и Муссой.
– Были шутки по поводу возраста Думбия?
– В команде его все звали Дед. Молодые ребята себе такого не позволяли. Все-таки не так близко были знакомы и не знали, как он относится к таким шуткам.
– Головин – самый крутой игрок той молодежки?
– Не сказал бы, что он самый талантливый из своего года. С 96-го выделялся Макар (Александр Макаров – Sports.ru), Никита Чернов.
– Молодого Чалова помнишь?
– Иногда тренировался с нами, но тогда он не был таким ярким футболистом.
В Украине из-за российского паспорта отказали в рабочей визе и прессовали расспросами в аэропорту
– Первый серьезный опыт ты получил в Дании, играя во второй лиге за «Вайле». Расскажи об этом периоде карьеры.
– Переход стал огромным вызовом для меня. Любому молодому футболисту очень важна игровая практика, а датский клуб как раз предоставлял такую возможность. В Дании подход к футболу сильно отличается от российского. Меня сразу познакомили с семьей, которая во всем мне помогала: объясняли мне, какие порядки в Дании, что можно делать, а что нельзя.
В команде знали, что много лет прожил в России, и интересовались, как климат отличается в разных российских регионах, как в целом живется в стране, любят ли русские пить водку. Например, был вопрос, где хранят водку офисные работники – на столе или в шкафу. Много спрашивали про президента.
В то время за «Орхус» выступал Джамалдин Ходжаниязов (воспитанник «Зенита» – Sports.ru), с которым мы пересекались в молодежном первенстве в России. Когда он услышал, что я переехал в Данию, он мне написал и предложил встретиться. От Орхуса до Вайле час езды на машине. Я гонял поддержать его на игры, а он приезжал на мои.
По итогам сезона мы поднялись в датскую Суперлигу, а ко мне проявил интерес «Штутгарт», но не сошлись в условиях договора. Пришлось вернуться в Россию и искать новый клуб.
– Нашел?
– На меня вышла луганская «Заря», тогда выступавшая в Лиге Европы. Прилетел в Запорожье, прошел медосмотр и подписал контракт. Хотел поиграть в большом европейском турнире, чтобы заявить о себе. Тренер – Юрий Николаевич Вернидуб – очень хотел видеть в команде.
Прожил в Украине три месяца, съездил с командой на сборы в Турцию, даже сыграл в четырех товарищеских матчах, но мне никак не делали рабочую визу из-за российского гражданства.
Прошло четыре месяца, а вопрос с разрешением на работу так и не решался. Понимал, что терять время не стоит, и потихоньку подыскивал себе новый вариант. Думаю, все это сложилось из-за конфликта между Россией и Украиной.
Была ситуация, когда меня задержали в аэропорту Запорожья на три часа. Я сидел в окружении пяти человек в военной форме. Обувь сняли. Очень испугался и не понимал, что со мной не так. Пограничники задавали вопросы: «Зачем ездил в Москву?», «Что делаю в Запорожье?», «Откуда знаешь русский язык?» Мой багаж, где были только бутсы и спортивная одежда, рассматривали несколько раз. Хорошо, что начальник команды приехал в аэропорт и рассказал им, что я футболист и никакого отношения к политическим делам не имею.
– Ощущал, что в стране война?
– Такое творилось только в аэропорту. Там полным-полно спецслужб, они пристально смотрят на людей, прилетающих из России. Когда вышел на улицу – там обстановка нормальная. Не ощущал, что нахожусь на военной территории.
Но когда выходил на улицу или в ресторан, старался не разговаривать на русском. Даже жена тогда сказала: «Лучше разговаривай везде на английском».
– Между русскими и украинцами есть разница?
– Разницу не почувствовал. Люди, что в Украине, что в России – душевные. В Украине хорошо относились ко мне, за исключением ситуации в аэропорту. Я тогда разговаривал на русском языке, и пограничников это сильно смутило. Первый раз в жизни столкнулся с такими расспросами про Россию. Нигде в мире мне не задавали столько вопросов. Не скажу, что это было для меня шоком, но был сильно удивлен.
Всегда знал, что в Украине люди разговаривают на русском, и мне должно быть легко в общении, а оказалось наоборот. Хорошо, что ребята из «Зари» показали мне другую сторону украинского народа, что они тоже могут быть дружелюбными по отношению к иностранцам.
В «Анжи» провел целый год без зарплаты, но помогал пацанам с экипировкой и содержал детский дом в Камеруне
– Как появился вариант с «Анжи»?
– Спортивный директор махачкалинцев вышел на меня и предложил перейти в команду. Когда переходил, даже не догадывался, что ситуация в клубе достаточно тяжелая (по ходу сезона-2018/19 «Анжи» находился на грани финансового краха: денег не было даже на выезды – Sports.ru). Про то, что все звезды покинули команду, конечно, слышал. Решил, что лучше буду играть, чем еще полгода тупо сидеть в «Заре». Тем более РПЛ – высокий уровень.
В сезоне было много ярких моментов, но больше всего запомнился наш командный дух. В тяжелых ситуациях партнеры по команде всегда приходили на помощь, а это дорогого стоит. Мы боролись друг за друга и не собирались останавливаться на полпути. Поэтому и доиграли сезона до конца.
Болельщиков было не так много на играх, но те, кто поддерживал нас, делали это по-честному. Владелец гостиницы в Махачкале (его звали Эльнур), где мы иногда останавливались, очень выручал. Предоставлял бесплатное жилье, кормил всю команду. Все это показывало, насколько он добрый человек и преданный болельщик «Анжи».
Сам старался помогать молодым ребятам: кому-то отдавал бутсы, кроссовки, спортивную одежду. Давал в долг небольшие суммы, если была возможность. Хотел, чтобы каждый игрок чувствовал себя максимально комфортно, насколько это было возможно в той ситуации. Болельщики, начальник команды, администратор приглашали к себе в гости поужинать, пообедать, пообщаться. В Махачкале люди душевные, и мне хотелось со своей стороны отблагодарить за такое отношение.
Сегодня деньги есть, а завтра их нет, а как ты будешь жить дальше? Надо уметь выжить без них. Если деньги будут – это бонус. Когда человек помешан только на деньгах, то ничего хорошего его в дальнейшем не ждет.
В таких ситуациях помощь нужна не только материальная, но и моральная. Во второй половине чемпионата «Анжи» покинули все ведущие игроки, и пришло много молодых ребят из дубля. На поле они отдавали все свои силы, несмотря на то, что не были готовы к такому высокому уровню. Это тоже дорогого стоит.
Морально вся команда была на грани: мы устали, но каждый раз Магомед Адиев (тренер «Анжи» на тот момент – Sports.ru) знал, что сказать, и мы продолжали биться на поле. Не каждый тренер может выдержать такую ситуацию и пойти с командой до конца. Адиев всегда мне твердил: «Надо играть. Каждый раз, когда выходишь на поле, не смотри ни на что. Когда футболист на поле, болельщикам не важно, получаешь ты зарплату или нет. Они ждут стопроцентной отдачи. Нужно использовать шанс, предоставленный нам судьбой – поиграть в Премьер-лиге». Я ребенком мечтал играть в футбол. И делал это. Все остальное не имело большого значения.
– Ты до сих пор обеспечиваешь большой детский дом в Камеруне?
– Все началось с мамы. Сначала она помогала детишкам в детском доме. Я для себя решил: когда стану финансово самостоятельным, то создам свой детский дом и буду помогать детям, выросшим без родителей. Хочу, чтобы они тоже имели возможность, предоставленную мне богом: нормально одеваться, кушать, спать, даже элементарно попить воды. Мои папа и мама выросли без отцов, и меня это тронуло. Для себя определил, что мое призвание – сделать как можно больше детей счастливыми.
– Много денег уходит на его содержание?
– Уходит определенная сумма, но я не буду называть конкретную цифру, потому что это не важно. Самое главное, что все идет от души. Это для меня важно.
Детский дом не строил, а просто арендовал большое одноэтажное здание. На данный момент там проживает 33 ребенка и 7 человек персонала. Дети там просто живут, как в обычном доме, а в школу ходят муниципальную.
В будущем планирую помогать больным африканским детям получать медицинскую помощь в европейских клиниках, чтобы у них был шанс для исполнения мечты. Одному тяжеловато это осуществить, возможно, кто-то присоединится ко мне.
За 10 лет окончательно обрусел: нашел русскую жену, купался в проруби в Сургуте (но водку не пробовал), сборная России в приоритете
– После стольких лет в России что ты открыл для себя из элементов русской культуры?
– У меня в Москве живет дядя, а у него есть друг из Сургута. В один прекрасный день он пригласил нас с дядей в гости. Как раз была зима, и у нас было свободное время туда слетать. Сначала прилетели в Новосибирск, а потом на другом самолете до Сургута.
Прилетаем – и тут испытываю шок всей моей жизни. Там так холодно, что даже наши куртки не грели. Хорошо, что друг подготовил теплую одежду для нас: меховые шапки, шерстяные шарфы, шуба из медведя – такой одежды в Москве никогда не видел. На улицу больше двух раз в день не выходил – сразу замерзал.
Три дня мы там пожили. Первый раз в жизни увидели чукчей, побывали в бане, искупались в проруби (когда занырнул, подумал, что умру), покушали чисто северной еды – суп из оленины. Но самое интересное блюдо, которое там ел, называется «Чо хочу». Говяжья печень нарезается тонкими ломтиками, приправляется перцем и солью и заворачивается в тонкий слой сала. Все это кладут на сковородку и поджаривают на масле. У этого блюда есть свой особенный вкус.
Мне всегда было интересно, как живут люди на севере. У моей супруги Марии дедушка много лет проработал в Воркуте на шахте. Много рассказывал интересных историй о жизни там. Оказавшись в Сургуте, на себе ощутил, насколько там тяжелые условия для жизни.
– Водку пробовал?
– Алкоголь не пил ни разу. Это до сих пор мой жизненный принцип. Возможно, попробую, но только после футбольной карьеры.
– Русские праздники отмечаешь?
– Все праздники, какие есть у русского народа, отмечаю: День Победы, День защитника Отечества, Масленицу, Пасху и многие другие.
– Как встретился с супругой?
– Познакомились лет 7 назад, когда еще выступал за ЦСКА. Поехали с дядей и его друзьями на дачу в Дубну. Пошли на речку, и там встретил Марию. Она тоже отдыхала со своими друзьями и родственниками. Пообщались. Оказалось, что она живет в Москве. Уже в Москве продолжили общение, а потом поженились. Кстати, она не любит футбол, работает в банковской сфере. Из-за работы не смогла уехать со мной в Швейцарию. Решила, что лучшим решением будет продолжить работать в Москве, но мы постоянно летаем друг к другу.
– Где тебе больше нравится жить?
– Россию и Европу нельзя сравнить. Есть вещи, которые делаются лучше в России, а есть, которые в Европе. Скучаю по движению, московскому ритму жизни. В Швейцарии обстановка более спокойная.
– Как относишься к возможности выступления за сборную России?
– Я всегда открыт. Вызов в сборную нужно еще заслужить, будь то сборная России или сборная Камеруна. Когда выступал в «Анжи», меня приглашали в сборную Камеруна, но я был травмирован и не смог прилететь. Хотя не уверен, что даже здоровым принял бы предложение.
Вызов в сборную России был бы для меня приоритетом, так как половину своей жизни прожил в этой стране, и она мне многое дала. Буду пахать на поле и доказывать, что могу претендовать на это место.
– Если бы была возможность что-то одно изменить в карьере, что бы это было?
– Единственное, что я хотел бы изменить: провести два-три сезона в «Локомотиве», чтобы вернуть им все, что они мне дали. Считаю, что слишком рано перешел из «Локо» в ЦСКА. Если бы тогда это было возможно, с удовольствием поиграл бы в родном клубе. Всегда приятно, когда воспитанник дорастает до главной команды.
Последние материалы блога:
Мальчик из Саянска пишет письма футболистам. Уже получил совет от Дзюбы, автографы Де Хеа и Ван Бастена – и ждет ответа от Пеле и Акинфеева
Поговорили с русским финном, который пробивается в Европе: дрался с местными из-за России, гонял в футболке Аршавина и отказал «Барсе Б»
Мой инстаграм: _pavlique
Телеграм-канал: t-do.ru/vospitannik
Фото:instagram.com/gael_ondoua29; twitter.com/ondouagael; РИА Новости/Виталий Тимкив